По следам новозеландских протекторов, или снова о трастах Сергея Пугачева

11 октября 2017 года, как говорится, “на фоне полного здоровья”, появилось решение Высокого Суда Англии и Уэльса по делу HC-2014-000262, которое в прессе по-простому называется “делом Сергея Пугачева”. Дело по сути сводится к решению вопроса о том, считать ли ряд учрежденных в интересах Сергея Пугачева трастов реальными, или притворными. В последнем случае имущество в трастах считается имуществом Сергея Пугачева, и кредиторы имеют право обратить на него взыскание.

А кредитором, в том числе, было печально известное многим бывшим банкирам АСВ, то есть ставки были высоки. 

Эта заметка – скорее первые впечатления после прочтения решения, не анализ и уж тем более не юридические рекомендации.  Но слона нужно начинать есть по кусочкам, так как это дело, несомненно, войдет в один ряд с делом Игоря Олейникова, обогатившего в конечном счете и без того нескучную жизнь налоговых консультантов такими вещами как  FATCA и Common Reporting Standard и станет в своем роде прецедентным. 

Решение длинное, но читается на одном дыхании. Если Вам будет интересно ознакомиться с оригиналом – вышлю. Английский суд, про который мы читали еще в учебниках истории государства и права зарубежных стран и ведущий свою историю с самого норманнского завоевания в 1066 году,   неспешно начинает повествование:  

Mr Pugachev is a Russian.  He was an oligarch.  He currently lives in a chateau in France.  Mr Pugachev founded Mezhprom Bank in 1992 and developed it in to one of Russia’s largest private banks….

И дальше суд детально исследует, какие обещания Сергей Пугачев давал матери своих младших детей, госпоже Толстой, в какой-то степени пра-пра-правнучке  самого Льва Толстого, и как их нарушал. И как гости приехали на ее 40-летие, а он закрыл перед ними двери. И как отрезал ее от финансовых потоков и содержания, когда она не захотела переехать к нему во Францию.  Как вносил в траст имущество через старших сыновей. Как смещал трастовых директоров, которые захотели исключить из состава директоров его доверенного юриста – бывшего главу юридического отдела Межпромбанка. И какие глобальные ограничения ответственности были прописаны у трастовых директоров. И как предоставлял имущество траста в качестве залога по личным займам, и много-много других деталей, складывающихся в одну довольно ясную картину – никакого выбытия имущества из-под контроля Сергея Пугачева не было. Он был, оставался и собирался продолжать оставаться бенефициаром и контролирующим лицом. А посему суд припечатал в последнем 457 параграфе: 

Mr Pugachev’s intention in setting up all five trusts was to retain control of the assets but use them as a pretence to mislead third parties by hiding his control.  No other natural person involved in setting up the trusts (neither Mr Liechti, Ms Dozortseva, Ms Hopkins nor Mr Patterson) had an intention independent of Mr Pugachev’s.  Accordingly if the interpretation of the true effect of the deeds is wrong, such that they would have the effect in law of divesting Mr Pugachev of his beneficial ownership of the trust assets, then they are shams and should not be given effect to.  

То есть трасты притворные и не имеют юридической защиты, так как исходя из сути и практики управления этими активами, выделение их в отдельный траст было лишь формальностью.

Интересна и разница в парадигмах восприятия. Суд возмущен, что Сергей Пугачев не предоставил суду пароли от твоей электронной почты, и обнаружив в своей машине какие-то непонятные устройства, оставленные нанятыми юристами истцов детективами, решил не дожидаться результатов экспертизы на наличие в этих устройствах тротила, полония или радиомаяков, а просто уехал во Францию, нарушив судебный запрет. Конечно же, английскому судье может быть сложно понять, что те кто поступали в российские 90-е иначе, в большинстве своем просто не прошли естественного отбора.

Тем не менее:
«Вы не в Чикаго, юноша»
Это Англия, не Ростов-папа и не Одесса-мама. И корректность поведения будет определяться с точки зрения английских судей, каким бы это ни казалось абсурдным для наших соотечественников. Скажи кому-то что дело проиграно в том числе из-за того, что ответчик не дал судье Басманного суда пароль от своей электронной почты или отменил вечернику подруги без видимого повода. А вот, случается. 

«Не так страшен черт, как его малютка»

Хотя дело и не было налоговым, с точки зрения КИК и деофшоризации, дело архиважное и налоговые органы наверняка растащат его на цитаты. Но у налогового инспектора и судьи не будет возможности разбираться в деталях дел начиная с 1992 года. Скорее всего, будут сформированы четкие, красиво звучащие шаблоны, вроде «протектор являлся взаимозависимым лицом», или «учредитель траста не обладал достаточными собственными средствами», «управляющий траста не являлся лицом, принимающим независимые решения», и под раздачу попадет много структур, и не имевших по природе своей целью злоупотреблений. Хотя с другой стороны, трастов российских беенфициаров, где учредители реально теряли контроль над активами, не так уж и много. Но риск того, что российские налоговые органы пойдут гораздо дальше, чем английский суд, довольно высок. 

Царица доказательства

Явно мажорной темой в решении является не анализ юридических документов, а конкретные действия живых людей. Что говорили директора на опросах. Кто в реальности принимал принципиальные решения. Кто и для чего брал деньги из трастов – это имело куда большее значение, чем трастовые декларации. Скорее всего и российские суды не будут вязнуть в деталях юридических интерпретаций, а смотреть на суть происходящего. Поэтому получение юридического заключения будет не концом, а началом работы по управлению активами, не говоря уже о рисках покупки трастов и фондов «по пять рублей ведро». 

Это лишь первые впечатления от данного несомненно прецедентного решения. 
Рустам Вахитов
intertaxlaw.nl